иером. Антоний Ламбрехтс

Дом Ламбер Бодуэн и Литургическое движение в Католической Церкви в начале XX века

Тема моего доклада немножко отличается от тем других докладов в том смысле, что литургическое движение — это не движение определенной группы в церкви. Это и не движение мирян, или молодежи, или отдельной общины, или ордена, или братства. Это также не движение, связанное с именем какого-то выдающегося богослова, или мыслителя, или личности (хотя, конечно, такие фигуры могут играть важную роль).

Литургическое движение представляет собой духовное движение внутри многочисленных приходов, монастырей, общин, в богословских кругах, в семинариях и духовных школах, на разных иерархических уровнях церкви. Это возрождение духовной и церковной жизни через постепенное осознание того, что есть литургия. Это не литургическая реформа или приспособление литургической жизни к нуждам современного человека! Это возвращение к истокам духовной и церковной жизни в литургии.

Литургия — это церковная молитва, молитва Церкви. Она просто существует в Церкви с древних времен, ее не надо специально обретать или вновь придумывать. Однако истинный лик литургии может быть (в некоторые периоды) искаженным, или забытым, или переписанным, как старинная икона, и тогда литургия нуждается в реставрации.

Литургическое движение в начале XX в. ставило перед собой следующие задачи:

1) возобновление духовной и церковной жизни через литургию;

2) реставрацию искаженного лика литургии через возвращение к истокам.

И в этом процессе основатель Шеветоньского монастыря (Моnastere de Chevetogne) о. Ламбер Бодуэн сыграл важную роль.

Церковные движения обычно не возникают неожиданно или по инициативе только одного какого-то деятеля. Им всегда что-то предшествует. Но есть люди, благодаря которым разные интуиции, разные течения вдруг сливаются и как бы открывают

шлюзы, в результате чего движение становится общественным и общецерковным. Именно в этом смысле инициатором литургического движения в Католической церкви в начале XX в. историки считают о. Ламбера Бодуэна. Движение возникло в 1909 г., еще до основания нашего монастыря (1925 г.) и до Первой мировой войны.

Ламбер Бодуэн родился в 1873 г. недалеко от бельгийского города Льежа. После окончания классической гимназии и духовной семинарии о. Ламбер Бодуэн, рукоположенный во священники в 1897 г., занимается пастырской деятельностью среди нищих и рабочих в рамках нового в то время ордена «Священники в рабочей среде» (Aumoniers du travail). Но несколько лет спустя, когда этот орден стал, по его мнению, слишком политизированным, он в 1906 г. принимает решение уйти в основанный в 1899 г. бенедиктинский монастырь Mont Cesar в Лувэне. Знакомство с древней монашеской литургией и молитвой, ежедневное молитвенное чтение Священного Писания (Lectio divina), духовные и богословские поучения приора монастыря о. Колумба Мармиона (Columba Marmion), причисленного к лику блаженных Католической церкви в 2000 г., были для о. Ламбера настоящим духовным открытием. Вскоре ему поручают читать курс лекций по экклезиологии для молодых братьев монастыря. В этих лекциях он подчеркивает связь между литургической жизнью монастырской общины и Церковью как мистическим, таинственным Телом Христовым. Община верующих (всех рангов) соединяется в Церковь через общую церковную молитву. Во время литургии все члены Церкви участвуют в жертве Христовой для прославления Бога Отца. В литургии Церковь проявляется и укрепляется. Литургическая церковная молитва является основой истинной духовной жизни.

К началу XX в. духовная и литургическая практика Католической церкви, особенно в приходах и во многих религиозных общинах, уже давно не соответствовала этому идеалу. Фактически с конца средневековья верующие миряне не могли активно участвовать в литургическом действе мессы, во время которой священник служил по-латыни, Евхаристический канон и главные молитвы читал втайне, а народ Божий не отвечал и не пел. Отвечал только министрант, хор же пел в редко совершаемых торжественных мессах. Верующие предпочитали посещать тихие, скромные мессы без пения, во время которых были возможны молитвенные размышления, каждый для себя читал покаянные молитвы, молитвы, обращенные к Богородице и разным святым, молитвы для искупления души, иногда какие-нибудь очень морализированные и сентиментальные молитвы. Главным моментом литургии, по мнению многих верующих, было пресуществление Св. Даров, а не причащение, которое часто происходило вне мессы. В народном благочестии важным считалось созерцательное поклонение Св. Дарам и почитание Святого Иисусова Сердца. Центральным местом храма для многих была дарохранительница, а не престол (алтарь). Вот та литургическая практика, которая была известна о. Ламберу Бодуэну с детства. В монастыре же для него открывался новый мир.

В XIX в. литургические движения возникали главным образом в монастырях. Так, о. Проспер Геранже, основатель бенедиктинского монастыря Solesmes, возвращается к истокам средневековья, к григорианскому пению и весь литургический год комментирует на основе древних литургий, творений отцов Церкви, мистического богословия. Один из основателей монастыря Maredsous о. Жерар ван Калун (1853-1932) публикует первый настоящий миссал для верующих на французском и латинском языках, который содержит текст Римской мессы и библейские чтения с комментариями. Не был переведен только Евхаристический канон.

Как известно, папа Пий X рекомендовал григорианское пение , активное участие верующих в мессе и регулярное (ежедневное) причащение, на которое было не обязательно каждый раз просить благословение у исповедника или духовного отца. К сожалению, люди часто причащаются вне мессы, без участия в литургическом действе, понимая причащение только как средство борьбы с грехом, как средство личного очищения, но не как церковное участие в жертве Христа для спасения мира, не как церковное участие в таинстве Пасхи, смерти и Воскресения Христова.

В 1909 г., почти через два года после пострига, о. Ламбер Бодуэн начинает активную борьбу за реставрацию церковной литургической жизни, за то, чтобы в основе духовной жизни верующих (не только монахов) лежала древняя литургическая (т. е. церковная) традиция. Он считает, что бенедиктинские монастыри в Бельгии, в Германии, во Франции должны стать центрами литургического влияния на все приходы, общины, семинарии. В письме аббату бенедиктинского монастыря Beuron о. Ламбер Бодуэн пишет о необходимости стимулировать в бенедиктинском ордене научное исследование литургики Восточной и Западной церквей, призывает проводить для монахов и верующих конференции, лекции, духовные поучения, распространять среди них переводы литургических текстов и чтений, чтобы они могли активно и сознательно участвовать в мессе и в других богослужениях.

В том же 1909 г. о. Ламбер Бодуэн пишет кардиналу Мерсье, главе Бельгийской церкви и будущему своему другу, длинное, на 14 страницах, письмо, в котором просит в литургическую практику Бельгийской церкви ввести:

1) диалогичные мессы (мессы в диалоге);

2) литургические миссии в приходах (интенсивное введение в течение одной недели всех прихожан в литургическую практику);

3) повечерия в семинариях;

4) лекции по литургике для духовенства.

В сентябре того же года о. Ламбер Бодуэн на Национальном католическом конгрессе выступает с докладом «Истинная молитва Церкви», где говорит о том, что наша литургия — часть Небесной литургии. Он подчеркивает, что в литургии Церковь говорит на языке Матери-Родины, что литургия соединяет верующих в Церковь, учит и катехизирует их, и все благочестие должно быть литургическим, т.е. церковным.

С благословения настоятеля монастыря о. Ламбер в сотрудничестве с молодыми братьями издает ежемесячный листок-миссал на французском («La vie liturgique») и фламандском («Het kerkelijk leven») языках, который по воскресеньям распространялся у входа в церкви. Каждый листок содержал перевод мессы и чтения с комментариями. Тираж первого листка составлял 52 500 экземпляров, а через три года он достиг уже 100 000. Таким образом, литургия больше не была достоянием лишь церковной элиты (духовенства, монашества), она становилась молитвой и воспитательницей каждого христианина.

В это же время о. Ламбер Бодуэн организует в монастыре так называемое Литургическое бюро, своего рода центр специалистов, которые письменно отвечают на многочисленные вопросы священников и прихожан. Монастырь проводит и доступные для всех «дни» и «недели» литургики. С 1912 г. издается и научный журнал «Questions liturgiques» («Liturgisch Tijdschrift»), который выходит до сих пор. Библиотека монастыря по инициативе о. Ламбера становится исследовательским центром по изучению литургики. К сожалению, его мечта основать высшую школу литургики осуществилась только после Второй мировой войны. Такие школы были созданы в Париже в 1956 г. (Institut superieur de Liturgie) и в Риме в 1961 г. (Pontificio Istituto Liturgico di Sant Anselmo).

Разумеется, не все пастыри церкви поняли идеи о. Ламбера или согласились с ними. Привычное для народа благочестие имело в католической церкви глубокие корни: поклонение Св. Дарам, «приватные» мессы с одним священником (о. Ламбер выступал за сослужение священников, против умножения престолов в церквах), «месяцы» в честь праведного Иосифа, Богородицы, Святого Иисусова Сердца, Розарии и т. д. для многих были более популярными, чем великие праздники, связанные с нашим спасением. Отец Ламбер был очень терпелив и ничего не хотел менять без благословения церковной иерархии. Он щадил чувства простых верующих и понимал, что движение в Церкви — это не революция. Он не призывал к реформам: это движение должно было оставаться исключительно церковным.

Некоторые иезуиты видели в литургическом и церковном благочестии о. Ламбера опасность для традиции «духовных упражнений» св. Игнатия Лойолы. Действительно, эти две духовные практики можно сопоставлять. Первая, литургическая духовность, — церковная. В центре ее — Бог, таинство нашего спасения, благодать Божья, победа Христова Воскресения. Вторая, иезуитская духовность, — индивидуальная. В центре ее — человек, его личное обращение к Богу, волевая аскеза, строгий анализ совести, борьба с собственным грехом. Но для о. Ламбера Бодуэна эти две духовные практики не исключали друг друга, а, напротив, дополняли. Он рассматривал аскетизм как внутренний путь, который ведет нас от смерти к воскресению. Единственный истинный аскет и подвижник — это Сам Христос. В литургии Он нас делает участниками в Его Воскресении. Литургическая жизнь — это универсальная, истинная школа аскетизма.

Изучение древней монашеской литургии было для о. Ламбера одновременно и знакомством с христианским Востоком. Литургия соединяет верующих не только в общей церковной молитве, она соединяет верующих и других церквей. Только в единой молитве мы узнаем наше место пред Богом. Когда мы соединяемся в единой молитве пред Богом, разделения между нами разрушаются, и поэтому о. Ламбер Бодуэн хотел, чтобы в основанном им монастыре братья служили и молились в литургической традиции как Запада, так и Востока.

Многие идеи о. Ламбера осуществились только в 50-е годы и после II Ватиканского собора, уже после его кончины в 1960 г. Конечно, было бы интересно знать, как он расценивал бы сегодняшнюю литургическую практику Католической церкви. Можно предположить, что многое ему бы не нравилось. Но многое он бы принял. В понимании о. Ламбера Бодуэна литургическое движение никогда не может кончиться, потому что литургия — это наше церковное участие в божественной жизни. Когда же закончится наше человеческое движение, мы все будем соединенными на Небесной Божественной Литургии в доме единого Бога и Отца.

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА. ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ

А. Буров. Отец Антоний, у меня два вопроса, связанных между собой. Первый вопрос: кто из литургистов католической церкви в настоящее время является продолжателем традиции о. Ламбера? И второй: как соотносится школа, основатель которой — о. Ламбер, со школой, возникшей в иезуитской среде и связанной с именами о. Хуана Матеоса и других литургистов, которые были его учениками?

Иером. Антоний Ламбрехтс. На самом деле о. Ламбер не считал себя литургистом, но в других бенедиктинских монастырях были большие специалисты, в частности Б. Ботт — один из известных литургистов, хорошо знавший литургию латинского обряда 50-х годов. Сейчас и в Риме, и в Париже тоже есть большие специалисты в этой области. Те иезуиты, о которых Вы сказали, Матеос, Тафт, Арранц и т. д., — исследователи восточной литургии, но это не типично для иезуитской духовности, о которой я говорил. Их тоже можно считать участниками литургического движения, поскольку они изучали именно истоки литургии, особенно восточной, и пишут, как, например, о. Тафт, о соотношении восточной традиции и западной, исследуя, что на Западе можно принять из опыта Восточной церкви. По латинскому обряду, латинской литургии сегодня не трудно найти больших специалистов, и все они обращаются к истокам литургии, у всех такой исторический подход. На мой взгляд, в этом движении надо различать, с одной стороны, историков литургии, а с другой стороны, тех, кто с пастырской точки зрения подходит к литургической практике.

В. Котт. Как соотносятся между собой служения о. Ламбера в литургической и экуменической сфере? В Русской церкви существует мнение, что о. Ламбер Бодуэн — скорее один из деятелей, глубоко устремленных к межхристианскому единству, чем литургист.

Иером. Антоний Ламбрехтс. Литургическое движение, о котором я говорил, возникло до основания в 1925 г. нашего монастыря. Знакомство с восточной литургической практикой, в том числе практикой восточных церквей, играло очень важную роль в более поздней деятельности о. Ламбера как основателя монастыря. В его понимании, как я сказал в конце своего выступления, литургия — это церковная молитва и то место, где мы обращаемся к Богу церковно. И если мы лучше хотим узнать, во что веруют и что думают верующие других церквей, то нам надо в глубине понять, как они молятся. Это тоже lex orandi — lex credendi, закон молитвы — закон веры. «Скажите мне, как вы молитесь, и я скажу, как вы живете, как вы веруете». Отец Ламбер был уверен, что нам, западным людям, невозможно в глубине понять православную церковь, не зная ее литургию. И это главная причина того, что у нас в монастыре существует не только латинский обряд, но и восточный. И в этом — наша любовь к православной церкви. Отец Ламбер говорил, что нам надо учиться у православной церкви, Восточной церкви, чтобы жить внутри одного монастыря в богатстве двух традиций. Так что для о. Ламбера литургическая деятельность и деятельность, направленная на межхристианское единство, — это одно и то же, это возвращение к истокам, это возвращение в молитве к корням нашей общей веры.

М.-Л. Каляева. Отец Антоний, Вы сказали, что о. Ламбер написал письмо кардиналу Мерсье, в котором говорил о необходимости участия народа в литургии, о пении и т. д. Какова была реакция кардинала на это письмо?

Иером. Антоний Ламбрехтс. Письмо положило начало большой дружбе между о. Ламбером и кардиналом Мерсье. До этого длинного письма они не знали друг друга. Кардинал Мерсье высоко оценил то, как были о. Ламбером сформулированы пастырские проблемы в Бельгийской церкви. Впоследствии о. Ламбер писал для кардинала Мерсье и другие важные тексты. В частности, в 1925 г., когда в Бельгии шел церковный богословский диалог между Католической и Англиканской церквами, так называемые «Conversations de Malines» («Беседы в Мехелене»), кардинал Мерсье представил очень важный текст, озаглавленный «Англиканская Церковь воссоединенная, но не поглощенная», где говорилось о том, что в будущем при соединении Католической и Англиканской церквей Англиканская церковь не должна прекратить свое существование — это должно быть настоящее единство. Кардинал Мерсье читал этот текст как свой, и только после его смерти стало известно, что на самом деле автором был о. Ламбер, и тогда возникла напряженная ситуация с католиками в Англии, которые категорически не соглашались с этими идеями.

В. Котт. В чем Вы видите главное пророческое значение идей о. Ламбера Бодуэна для Церкви Христовой? В чем центр его служения?

Иером. Антоний Ламбрехтс. Я думаю, что это идея о единстве церквей, к которому можно прийти только в медленном движении через смиренное знакомство друг с другом, учение друг у друга, изучение наших общих богатств еще неразделенной церкви. В то время, как вы знаете, Католическая церковь, особенно в Риме, такие идеи совсем не принимала, считая, что единственный подход к соединению церквей — это обращение православных к Католической церкви. В связи с этим о. Ламбер очень много страдал в течение своей жизни. В 1931 г. его из монастыря отправили во Францию, в ссылку, и только в 1951 г. он смог вернуться в монастырь, который к тому времени был уже в Шеветони, а не там, где он был основан, в Амей-Сюр-Мёз.

Во Франции о. Ламбер сумел как-то распространить свои идеи. Все, кто его знал, говорили, что он был очень привлекательным человеком, к нему сразу возникала симпатия. Антипатию испытывали только те, кто не был согласен с его идеями. Он оказывал на людей большое влияние.

В 2001 году вышла в свет биография о. Ламбера объемом в 1 600 страниц, которая читается, как роман. Авторы этой работы — два историка из Брюсселя. В прошлом году они были удостоены премии Университета в Льеже за лучшее историческое исследование года.