протоиерей Александр Мень
РАННЯЯ ЗАПАДНАЯ ЦЕРКОВЬ
Из книги "Краткая история Христианства"
"Берегитесь закваски фарисейской". Как показывает дальнейший путь Церкви, это предостережение Христа стало пророческим.
Христианство, которое входило в жизнь общества, но не стремилось преобразить его, стало рабом общества, рабом мира. Сам же мир на рубеже средневековья испытывал глубочайший кризис и упадок. Наряду с зарождением феодальных отношений, давших толчок развитию материальной цивилизации, оживлению экономической жизни, бурному росту городов, культура роковым образом угасала. Языческий мир изжил себя: его представления о мире выродились в крайние формы скептицизма и в дикие суеверия. Церковь, казалось, была призвана спасти культуру, но компромисс, который она заключила со старым миром, определил ей иную судьбу. Общее разложение не миновало и церковь: священнослужители в своей деятельности руководствовались исключительно честолюбивыми помыслами, миряне же напоминали скорее толпу фанатиков, чем членов Церкви Христовой. Те же, кто свято оберегал в душе огонь Истины, были зачастую бессильны остановить этот процесс.
Христианству было суждено выстрадать и пережить и гордость князей Церкви, и горькое унижение и бессилие перед лицом мировой истории. Такая судьба постигла Церковь как жестокая кара за грех исторического христианства, пропитавшегося языческим духом, но одновременно она явилась великим уроком будущим поколениям христиан.
Григорий Назианзин первым почувствовал пропасть, которая разделяла историческую церковь и подлинную Церковь как Тело Христово. Антагонизм между церковными кафедрами Запада и Востока все более обострялся. Рим был суров, правоверен, но настаивал на своем главенстве. Александрия от благородной и просветленной христианской свободы скатывалась к суеверию и нетерпимости и наряду с Антиохией соперничала с Римом за первенство в христианском мире. Константинополь объявил себя вторым Римом, но и его раздирали богословские распри и церковные интриги. Падение нравов в Византии было ужасающим: повсюду царили коррупция и разврат.
Вынужденно покидая II Вселенский Собор 381 года и отрекаясь от патриаршества, Григорий Богослов предостерегал: "Восток и Запад разделился на две противные стороны и есть опасность, что они составят разные уделы по своему упорству во мнениях".
Все происходящее, по словам Григория, есть результат смешения Евангельской вести со старым языческим образом жизни и даже с языческими моральными понятиями: общество ищет "не иереев, не созидателей душ, а копителей богатств, не жрецов чистых, а могущественных представителей".
За Константинопольским Собором последовал период окончательного духовного разделения Церкви на Восточную и Западную.
Латинское христианство
Римской Церкви поначалу удавалось активно насаждать христианскую идею в народах Западной империи, но в итоге папский престол сам заразился мирским духом.
Папы стремились утвердить свое первенство в христианском мире, основывая свои притязания на предании об основании римской Церкви апостолом Петром. Кроме того, немаловажное значение имел и статус Рима как столицы некогда могущественной Римской империи: епископ царственного города должен был обладать и царским достоинством. Именно эти причины лежали в основе притязаний Рима на первенство.
В своей церковной деятельности папы опирались на силу государства, но, постепенно обретая могущество, начинали ставить себя выше светской власти — тем более, что Западная империя была сильно ослаблена.
Ярким выразителем идеи папства в IV веке был папа Дамас. Современник Григория Богослова и Василия Великого, он занимал папский престол с 366 по 384 год. В конкурентах у него недостатка не было: кафедра св. Петра очень рано стала почетным и доходным местом. Один языческий чиновник даже заявлял: "Я перейду в христианство, если меня сделают римским епископом". Об образе жизни некоторых римских первосвященников с возмущением отзывался Григорий Назианзин. Клирики, по его словам, вступали "в соревнование с консулами, губернаторами и знаменитыми полководцами, которые не знают, куда расточить свое богатство и роскошествуют из достояния бедных".
Таким образом, получить папскую тиару Дамасу было нелегко. Не останавливаясь на подробностях его возвышения, упомянем только, что столкновения между его сторонниками и партией его конкурента Урсина завершились настоящим побоищем и штурмом собора, где засел Урсин. На месте побоища, по свидетельству историка Аммиана Марцеллина, осталось около 150 трупов.
В итоге Дамас взошел на папский престол, то есть, по словам того же историка, "стал получать доходы, обеспеченные щедростью матрон, выезжать на колеснице, одеваться в пышные одежды и давать банкеты, превосходящие пищею императорский стол".
Могли ли римские христиане спокойно взирать на происходящее? Во время понтификата (пребывания на папском престоле) Дамаса с суровым обличением нравов, царящих в империи, выступили виднейший проповедник Амвросий, епископ Миланский, и знаменитый аскет, писатель и ученый Иероним из Стридона, причисленный Церковью к лику блаженных.
Амвросий Медиоланский (340-397)
Происходя из знатного римского рода, Амвросий получил прекрасное образование и стал имперским губернатором Миланской области. В 374 году он по настоянию народа занял место епископа Миланского, проявив себя выдающимся церковным деятелем и бесстрашным проповедником. Амвросий был не только известным богословом, но и прекрасным дипломатом, — он умело отстаивал православные ценности перед властями, часто находившимися под влиянием ариан. В то же время в принципиальных вопросах он бывал бескопромиссен: так, Амвросий бесстрашно поднимал свой голос против бесчинств императорской власти.
Амвросий был главным борцом против умирающего язычества. Он твердо отстаивал Никейский символ, написав несколько трактатов в защиту православия. Прекрасный знаток античного наследия, Амвросий в своих проповедях и письменных трудах широко использовал понятия греческой философии. Амвросий был сторонником аллегорического метода толкования библейских текстов и написал многочисленные комментарии к Священному Писанию. Учение Амвросия о Св.Духе считается значительным вкладом в христианское богословие. Принадлежит ему и книга "Об обязанностях священнослужителей" — по существу, первое руководство по христианской этике.
Огромный вклад Амвросий Медиоланский внес и в церковное пение. Он перерабол музыкальную систему греков и ввел так наз. антифоны (попеременное пение двух хоров).
Блаженный Иероним (ок.348-ок.420)
Папа Дамас, не лучший из римских первосвященников по образу жизни, был человеком либеральным и образованным. Виднейшие епископы на Востоке и прежде всего Василий Кесарийский, надеялись, что Дамас, пользовавшийся широким влиянием, поможет им победить арианскую ересь. Ожидания в известной мере оправдались: так, Дамас помог преодолеть раскол в Антиохии, вызванный арианскими спорами. В 382 году папа Дамас вознамерился подготовить новый перевод Библии на латинский язык.
Прослышав об энциклопедических познаниях священника Иеронима из Стридона, а также о прекрасном знании им языков, папа вызвал его в Рим, сделал своим секретарем и поручил подготовить новый перевод. Перевод, сделанный Иеронимом, получил название Вульгаты и до сих пор является авторитетным и общепризнанным в Западной Церкви. Кроме того, Иероним составил множество толкований на Библию; он написал знаменитое сочинение "О великих мужах" по модели античных жизнеописаний, где привел сведения о христианских писателях апостольских времен и их основных сочинениях.
Однако научные и литературные занятия не могли заставить Иеронима относиться равнодушно к окружающей обстановке. Общество и Церковь западной столицы произвели самое отталкивающее впечатление на молодого ученого. В своих открытых письмах с необычайной резкостью он обличал римское общество, по остроте сарказма и сатирическому дару не уступая Свифту. Неудивительно, что клирики возненавидели Иеронима, и он быстро нажил себе врагов.
Иероним беспощадно издевался над восточной роскошью, проникшей в Рим. Яркими красками он обрисовывал римских патрициев, щеголявших в пышных одеждах, подобно персидским сатрапам. "Бедные" матроны, лишенные возможности носить роскошные платья с вышивками, изображающими сцены из мифологии, выходили из положения, по словам Иеронима, заменив сатиров и вакханок евангельскими святыми. Мужчины же, пишет Иероним, весь свой досуг проводили в кабаках и за игрой в кости. Пиры сопровождались такими же безумными оргиями, как и во времена Нерона.
Особенно доставалось от Иеронима духовенству. Описывая образ жизни одного клирика, писатель рассказывает: "Он выходит с рассветом из дома, чтобы засвидетельствовать свое почтение богачам и почти врывается к людям, когда они еще в кроватях. Увидев подушку или изящный платок, или какой-нибудь предмет домашней мебели, берет его в руки и восхищается им, сожалея, что у него нет ничего подобного, пока они не вынуждены будут отдать ему эту вещь, так как каждый боится обидеть этого разносчика сплетен в обществе спален. Он ненавидит целомудрие и пост, за обедом имея самые изысканные явства, рассказывает с варварским акцентом ходячие скандалы и анекдоты, поспевая всюду и всегда, знает и расскажет последние новости".
Однако, обличая недостойные стороны общественной и церковной жизни, Иероним сам впадал в крайность — прославляя, к примеру, в своих трудах чрезмерный аскетизм. Причины, которыми Иероним объяснял создавшееся положение, были весьма вески. С одной стороны, он видел, что общество по-настоящему не усвоило христианства, а с другой — что напряжение и упадок общественной жизни в немалой степени зависели от вопиющей неравномерности в распределении материальных благ. Поэтому Иероним выдвинул свое знаменитое положение: "Богатство и землевладение есть ограбление бедных".
Литературное наследие блж. Иеронима огромно. Помимо перевода Библии, это библейские комментарии, переводы других книг, исторические трактаты, богословские эссе. Энциклопедические познания блж.Иеронима, широкие сведения из истории, географии и других наук, использованные им в комментариях к Священному Писанию, делают его предвестником и отцом библейской критики в ее современном понимании. Многие работы Иеронима посвящены апологетике и защищают учение Церкви, как от язычества, так и от еретических учений: пелагианства, оригенизма. Одним из первых Иероним написал трактат о христианском монашестве.
Западное монашество
Традиционно считается, что монашество на Западе стал распространять Афанасий Александрийский во время своего изгнания. Западное монашество значительно отличалось от восточного, хотя поначалу его организация на Западе строилась по египетскому и палестинскому образцам (в частности, огромное влияние оказала на Запад жизнь св.Антония). Холодный климат вынуждал монахов в гораздо большей степени заботиться о жилище и запасах еды на зиму. В итоге западное монашество стало развиваться по более практичному пути, без крайностей аскетизма, присущего Востоку. Характерной для западного монашества чертой стало принятие монашеского пострига священством различных поместных церквей, в связи с чем литургическая жизнь, церковное служение, стали главным стержнем и основой жизни в монастырях.
Распространению монашества на Западе всячески содействовали блж.Иероним, Амвросий Медиоланский, позже блж.Августин. Однако первым, кто разработал правила монашеской жизни на Западе, был Иоанн Кассиан.
Иоанн Кассиан (ок.360-435)
Иоанн, скиф по происхождению, будучи еще совсем молодым, стал монахом. Сначала он поселился в Вифлееме, потом приобретал духовный опыт у египетских отшельников. Около 399 года Иоанн переехал в Константинополь, где стал учеником Иоанна Златоуста. Уже рукоположенный в дьяконы, Иоанн был направлен константинопольским священством в Рим, чтобы просить заступничества у папы Иннокентия I за Златоуста, который подвергался сильным притеснениям. В Риме Иоанна рукоположили в священники. В 415 году он основал в Марселе монастырь св.Виктора, где был аббатом (настоятелем) до самой смерти.
Хорошо зная правила монашеской жизни Востока, Иоанн Кассиан осознавал необходимость их переработки применительно к особенностям западной религиозной жизни. В 417-429 годах он написал свой основной труд, в котором подробно проанализировал и систематизировал как духовные, так и практические задачи монашества: организацию молитвенной жизни, экономических основ жизни монастырской общины; требования к питанию, одежде монахов. "Правила Кассиана", как их называли, сохраняли свое значение до IX века, наряду с установлениями Василия Великого и постановлениями св.Пахомия.
Иоанн Кассиан допускал возможность существования, как и на Востоке, двух типов монашества: анахоретского (отшельнического) и киновийного (монастырского). Однако фактически на Западе утвердился только второй тип — монастырский. Так, первые монахи в Италии и Галлии не стремились совсем удаляться от мира, придавая большое значение евангелизации языческого населения и стараясь являть образцы христианской жизни посреди развращенного мира. Помимо Иоанна Кассиана, выдающийся вклад в становление и организацию монашеской жизни внес св. Мартин Турский.
Мартин Турский (ок.335-397)
Мартин Турский родился в языческой семье. Во время службы в армии, ему было видение Христа. Вскоре он крестился, а затем стал вести монашескую жизнь. В 370 году он основал первый монастырь в Галлии. В 372 году Мартин становится епископом города Тура, но потом вместе с учениками вновь возвращается к монашеской жизни. Его усилиями монашество распространилось по всей Галлии. Благодаря активной евангелизации Мартина и его учеников была создана епархиально-приходская система, оказавшаяся очень эффективной, особенно в сельской местности.
Помимо укрепления монашества, Мартин много сил и времени отдавал борьбе с еретическими движениями, проявляя при этом гуманность и терпимость. Так, когда император нарушил данное Мартину обещание не казнить обвиненного в ереси епископа Присциллиана, Мартин прервал все отношения с испанскими епископами, пока не получил новых заверений, что гонения не повторятся.
Будучи необыкновенно популярным в народе, Мартин Турский почитается как покровитель Франции.
Значение монашества
"Возьмите иго Мое на себя", — учил Христос (Мф 11:29). Человек должен сам довершить дело своего спасения, и монашеское подвижничество осуществляло великую и благородную задачу, направляя этот процесс. Оно способствовало воплощению идеи, которая была средоточием Церкви — идеи Царства Божия. Достигая порой сверхчеловеческими усилиями истинного Богопознания, монахи несли свою миссию в мир. Это был величайший подвиг на пути к обновлению человека — подвиг, который требовал больших жертв и отречения от многих мирских благ. Такое отречение было необходимо монашеству как служителю человечества и провозвестнику Св. Духа. Порой оно принимало неоправданно крайние формы, приводившие к тяжким и не имеющим ничего общего с христианством последствиям. Но по духу своему и историческому значению монашество стало великой преобразующей силой. Оно создало очаги глубокой и страстной веры, которые будут веками питать Церковь.
...Крах западной Римской империи
Римская империя стояла на пороге своей гибели. Императору Феодосию лишь ненадолго удалось задержать натиск варваров. Но с его смертью (395 г.) и окончательным разделением империи на западную и восточную, всякое сопротивление было уже тщетным. Правители Рима, чувствуя могущество подвластных народов, стали искать в них опору. Германцы и галлы наводнили армию. Однако не столько внешнее нашествие грозило крахом некогда могущественной империи, сколько ощущение внутренней катастрофы.
"Мы заботимся об обращении готов и вандалов, — писал в V веке марсельский пресвитер Сальвикон, — но чем мы сами лучше них или в чем можем сравниться с ними?" Уже Иоанн Златоуст заметил тучи, готовые разразиться грозой над Вечным городом. По единодушному свидетельству современников, духовное состояние людей было крайне жалким. Массовый атеизм сочетался с нелепыми суевериями. Новое христианское искусство только нарождалось, античное же вырождалось и было представлено по большей части самыми примитивными и безвкусными формами.
Рим наполняли тысячи безработных бродяг, живших за счет подачек и проводивших дни в цирке. Любовь к кровавым зрелищам возрастала, свидетельствуя о полном крахе культуры и все большем одичании людей. Так, однажды толпа растерзала монаха, который пытался прекратить побоище гладиаторов.
Население игнорировало воинскую повинность, и армия разлагалась. Солдат стали набирать из крестьян и даже рабов, что в свою очередь приводило к обнищанию сельского хозяйства.
В 410 году войска Алариха взяли Рим штурмом. Впервые за много столетий нога победителя вступила на почву Вечного города. Это событие до сих пор продолжает волновать историков. Почему пала могущественная Империя? Тому много причин — экономических, социальных, культурных. Мир вступал в новую фазу своего развития — феодализма, и не существовало сферы жизни, не подвергшейся решительной ломке. Вобрав в себя новые территории и народы, империя стала заложником собственного могущества. Но ни Аларих, ни другие варвары не были настоящей причиной краха. Римская империя явилась примером наиболее грандиозной и в итоге неудачной попытки единения людей разных культур и религиозных убеждений. Попытка обрести единство за счет принятия общей религии — христианства, которое должно было уравнять нации и соединить всех во Христе, носила чисто искусственный характер. Рим не дорос до истинного христианства и принял его только внешне. Духом истинной Церкви не прониклись даже большинство ее вождей, оставшихся в плену старых привычек и представлений.
Но все же семена христианской культуры стали давать первые всходы, что дало повод язычникам обвинять Церковь, говорить о христианстве, погубившем Рим. Общий упадок в стране, которая недавно стала христианской, вызвал у христиан Запада лишь горечь и недоумение. Их охватили сомнения в правильности пути. Блж.Иероним рыдал, когда до него дошло известие о гибели города; многие же видели в катастрофе возмездие истории, карающую руку Божию. И только в 426 году увидела свет знаменитая книга "Град Божий", написанная гиппонским епископом Августином и объяснявшая христианскому миру трагические события.
Блаженный Августин (354-430)
Блж. Августин — одна из наиболее значительных личностей в истории христианства. Он был именно тем человеком, о котором говорят: "душа эпохи". Его дух наложил неизгладимую печать на все дальнейшее развитие культуры и Церкви, как Запада так и Востока. Путь, который привел его к Христу, был сложен, но и плодотворен: обладая огромными дарованиями писателя и психолога, Августин сумел проанализировать свои поиски, отразив их в бессмертных творениях, вошедших в число шедевров мировой литературы. Среди этих произведений особенно выделяется "Исповедь", в которой великий учитель Церкви рассказывает о своем жизненном пути и призвании.
Сын язычника и христианки, Августин родился в Тагасте (нынешний Алжир) и получил неплохое образование. Уже юношей он едет в столицу северной Африки Карфаген, где с удовольствием предается светской жизни. Но скоро эта жизнь ему наскучила, и Августин все больше начинает задумываться о смысле человеческого существования. Постепенно его неосознанные желания складываются в стремление к счастью и гармонии — особенно на него повлияли книги Цицерона. Августин приходит к выводу, что только истинная мудрость, и именно философия, может дать человеку настоящее счастье.
В своих духовных поисках Августин, разумеется, не преминул обратиться и к Библии. Однако поначалу его путь познания не был успешным. Библию он изучал в кругу манихеев — последователей очень влиятельной в ту эпоху религии, смеси иранского зороастризма с христианством и восточными культами. Основной чертой манихейства был его дуализм — вера в две высшие силы, управляющие миром и вечно противостоящие друг другу. В качестве злой силы у манихеев выступал Бог Ветхого Завета, а в качестве доброй — Бог Нового Завета. Кроме того, манихейство видело подлинную реальность лишь в явлениях материальной природы, одухотворяя солнце, луну, планеты и растения. По существу лишенное подлинных философских корней, оно чаще всего сводилось к грубому материализму. Не удивительно, что на какое-то время приняв эту концепцию, Августин в ней скоро разочаровался: "Этот материальный мир и его чувственные формы, от которых я и в мыслях своих не мог отрешиться, так угнетал мой дух, что, задыхаясь под ним, я уже не мог дышать чистым воздухом животворящей истины".
Вскоре Августин в качестве преподавателя переезжает из Карфагена в Рим, а в 384 году в Милан. С этого времени в жизни его происходит коренной перелом.
Августина поражают проповеди Амвросия Медиоланского поразили Августина и он начинает понимать, какая пропасть лежит между манихейством и христианством. Однако он не имел достаточных оснований принять парадоксальное учение Церкви о Боговоплощении. Лишь познакомившись с Аристотелем, Платоном, философами-неоплатониками, он осознал ту глубину нематериального бытия, в которой и открывалась Божественная тайна. Настоящим же откровением для него стало чтение посланий апостола Павла: Августин почувствовал, как Благодать Божья влекла его и как упорно он ей сопротивлялся. Постепенно Бог, которого так давно жаждала душа его, вернулся в его сознание.
Но прежние привычки не легко отпускали его. Августин молился о спасении, тайно надеясь, что не будет услышан. Лишь после тяжелой внутренней борьбы Августин решился: в 387 году он был крещен свт.Амвросием. Через год он принял монашество, а через два — священство. Так Церковь Христова приобрела мыслителя, сыгравшего выдающуюся роль в ее истории.
Августин проявил себя на различных поприщах. В 396 году он занял епископскую кафедру города Гиппона, оставаясь на ней до самой смерти. Августин основал первый в латинской Африке монастырь и активно проповедовал христианство. Церковное служение он сочетал с огромной литературной работой.
Наследие Августина состоит более чем из 100 названий. Это полемические труды, направленные против ересей, буквально раздиравших Церковь, прежде всего против манихейства, донатизма и пелагианства, а также упорно сопротивлявшегося римского язычества; труды по экзегетике Священного Писания, догматическим вопросам, историософии, христианской этике. Сохранились около 400 его проповедей и множество писем, автобиографические произведения. Практически не было такой сферы христианской жизни, на которую идеи Августина не оказали бы глубокого влияния. Но все же наиболее оригинальным и ценным многие исследователи полагают вклад Августина в учение о Церкви. После взятия Рима Аларихом учение это нашло полное завершение в книге "О Граде Божием". Слово Августина прозвучало тогда голосом надежды в общем хаосе, отчаянии и смятении. Он решительно отверг и высмеял жалобы язычников на то, что христианство погубило Рим, указывая что общественные бедствия потрясали мир еще задолго до Христа.
Падение Рима должно, по Августину, лишний раз показать: "град земной" и все, что с ним связано, преходяще. Только Град Божий существует вечно. Что же такое Град Божий? Это всеобщее единство во Христе — то Царство Небесное, о котором возвестил Спаситель. Оно имеет двоякий смысл: как идеальное Царство Духа и как высшая цель истории. С древнейших времен история человечества представляла собой историю борьбы двух градов. Человеческий град полон любви к себе, это град цивилизации и всего земного; град же Божий целиком живет в свете истины. В драматической борьбе Град Божий преодолевает ограниченность града земного. Церковь, воплощение Града Божьего, странствует на земле, одухотворяя ее, освящая град земной.
В сущности, полагает Августин, любые мечты о Церкви как о некоем завершенном, идеальном христианском обществе останутся мечтами. Становление Града есть реальный процесс, но только как подготовка будущего Царства: полноты бытия можно достигнуть лишь с полным освобождением от оков падшей человеческой природы. Августин в момент общего отчаяния показал, что с пришествием Христа история не кончилась, а началась и что никакие потрясения не могут остановить ее ход. Так, он вселил надежду в христиан Запада, одновременно указав Церкви на ее великую задачу.
Западное христианство в эпоху раннего средневековья
Благовестие нехристианским народам
К началу V века в христианство было обращено, по-видимому, не менее двух миллионов человек. Представители уже окрепших первых христианских Церквей Рима, Константинополя, Малой Азии направлялись в самые отдаленные края, чтобы нести народам Радостную Весть.
Около 300 года крестился правитель Армении Тиридат и на армянский язык был переведен Новый Завет. Армения стала первым государством, официально провозгласившим себя христианским.
При Константине Великом христианство распространилось в Эфиопии, Грузии и даже Индии. Многочисленные христианские общины стали появляться на западе - в Италии, Карфагене - и на юге Европы. На Эльвирском Соборе 300-306 годов присутствовали делегаты из южной Европы, в частности из Испании. В том же IV веке христианские проповедники развернули широкую деятельность на севере Африки.
Особое значение для судеб западной Церкви имел процесс христианизации Британских островов и центральной Европы. Известно, что епископы-кельты представляли Британию уже на церковном Соборе 314 года. Еще до вторжения западных готов в Римскую империю, среди них началась миссионерская работа. Эта работа неразрывно связана с именем посвященного в готские епископы христианина-арианина Ульфилы (ок.311-383), который перевел на готский язык Священное Писание. Его служение оказалось очень успешным: среди готов, вошедших в Рим, было уже немало христиан. Много сделал для распространения Евангелия среди тевтонских племен Мартин из Тура (ок.317- 397). Его миссия была особенно важна для западной Церкви, которой угрожали набеги воинственных тевтонов. Однако уже в миссии Мартина Турского проявилась нетерпимость, чуждая духу Евангелия. Мартин объединил подчиненных ему монахов в отряды, которые разрушали и сжигали языческие капища. На протяжении последующих веков христианскому миссионерству будет часто сопутствовать практика крещения “огнем и мечом”.
Показательными в этом отношении являются также обращение и деятельность короля Хлодвига (481-511) - первого франкского короля, принявшего христианство. Обращение Хлодвига произошло при следующих обстоятельствах: перед битвой с алеманами, еще одним германским племенем, Хлодвиг, потеряв надежду на помощь "родных" богов, воззвал ко Христу: "Если ты поможешь мне победить врагов и если я на деле испытаю Твое могущество, то я уверую в Тебя и приму крещение во имя Твое". Он победил, а затем под влиянием святителя Ремигия и своей жены в 496 году принял христианство. Теперь участие в междоусобных войнах Хлодвиг обосновывал иначе: так, он двинул войска на Алариха, ссылаясь на арианство последнего. Однако результатом миссионерской деятельности среди франков, какими бы методами она ни проводилась, было вхождение почти всей Галлии (территория нынешней Франции) в христианскую Церковь.
Уникальную роль в развитии западной христианской культуры сыграли ирландские монастыри. Считается, что христианство в Ирландию принес св.Патрик (ок.389 - ок.461), который попал туда из Британии в возрасте 16 лет. Жители Ирландии исповедовали религию друидов - сложный конгломерат пантеистически-языческих представлений, лежавших в основе развитой и до сих пор во многом загадочной культуры. С 432 по 461 год Патрик благовествовал среди ирландских кельтов и несмотря на противодействие местных жрецов сделал Ирландию опорой кельтского христианства. Позже главным образом ирландские монахи, как наиболее подготовленные и образованные, направлялись в разные уголки европейского континента, чтобы распространять Евангелие. Сами же ирландские монастыри стали основными "книжными" центрами раннего средневековья на Западе, где хранились, переписывались и изучались древние рукописи.
Двоеверие варваров
Когда варвары разрушили Рим и стали хозяевами положения в Европе, перед Церковью встала задача не просто формально приобщить эти народы к христианству, но привести их к истинной вере и вселенскому единству. Церковь и здесь столкнулась с трудностью двоякого рода.
Те варвары, которые уже приняли христианство (например, готы) держались преимущественно арианства. Это еретическое учение, более рационалистическое в сравнении с православным и соответственно более доступное для простого человека, утвердилось среди готов довольно прочно - тем более, что их просветитель Ульфила, как мы знаем, был арианином.
С другой стороны, подлинное принятие Евангельской Вести требовало перерождения человека, покаяния и нравственного очищения. Для образованных язычников поиск религиозных и этических основ жизни был естествен: многие из них ощущали острое противоречие между традициями отцов и подлинным идеалом. Часто в процессе длительных духовных поисков они приходили к Единому Богу во Христе. Подобная раздвоенность была чужда миру варваров. Вольные дети лесов - готы, лангобарды, франки - не признавали никаких правил и ограничений в удовлетворении своих желаний. "Они не знают никаких приказаний, никакого управления, но делают все по своему произволу", -- писал о германцах Тацит. Примитивное право и дикарская мораль, разумеется, не способствовали их нравственному прогрессу и пониманию духа и задач христианства. Понятие добродетели для них сливалось с понятием силы. Таким образом, индивидуализм и господство сильного определяли мировоззрение варваров.
Что касается религиозных верований варваров, то они представляли собой смесь грубого пантеизма и наиболее примитивного язычества. Древние германцы верили в грозного бога Вотана, который носился по лесам в сопровождении воинственных дев-валькирий. Другой бог, неудержимый Тор, гремел в небе и насылал на землю дожди. Жизнь богов, по представлениям германцев, проходила в битвах и оргиях. Люди верили, что леса населяли гномы, эльфы и ведьмы, а в жилищах обитали домовые. По всей северной Европе почитались священные камни, деревья, рощи. Германцы были близки к природе, им трудно было расстаться с верой в природных духов. Если античный пантеон исчез сам собой, то германские божества оставались жить в народном сознании.
Христианские миссионеры, обращая варваров-язычников в христианство, не слишком заботились о глубине их обращения. Чтобы деятельность продвигалась успешнее, они сознательно или бессознательно шли по пути компромиссов: не отрицая языческих богов, они отождествляли их с демонами и населяли ими преисподнюю. Таким образом, старые языческие верования у миллионов новообращенных "христиан" не исчезли, а только видоизменились. Стала бурно развиваться демонология, когда бесы наделялись космическими чертами языческих духов. И наоборот, многие мелкие божества незаметно приобрели статус святых покровителей.
Духовенство соответственно начало играть роль языческого жречества. Раннехристианское понимание роли пастыря как предстоятеля перед Богом за всю общину, облеченного правом совершения таинств, сменилось верой в то, что только через священника может происходить общение с Богом. Священнику стала приписываться особая магическая сила. Такое понимание роли священнослужителей не могло не сказаться на их морали. Духовенство в варварских странах в значительной своей части быстро превратилось в своего рода касту колдунов, алчных и властолюбивых.
Таким образом, христианизация Европы росла не столько вглубь, сколько вширь, за счет механического присоединения к Церкви новых земель. Любопытно, что при этом миссию распространителей христианства брали на себя не только духовные лица, но и вновь обращенные христиане из варваров - и в этой миссии роль креста, как уже указывалось, нередко выполнял меч. Тем не менее принятие христианства даже в такой форме имело большое значение для варварских народов Европы. Тот же Хлодвиг, хотя и представлял себе Христа кем-то наподобие Бога-воина, старался изменить свои языческие привычки и умерить свою жестокость. По сообщению епископа Григория Турского, он "приказал своим никого не грабить ни на месте, ни в походе, и не присваивать собственности чьей бы то ни было".
Христианизация Европы создавала единую основу для возрождения цивилизации, рухнувшей вместе с Римской империей. Христианство становилось тем религиозно-идеологическим фундаментом, на котором строились новые экономические отношения. Однако будучи фактически двоеверием, христианство полуязыческого образца не могло стать движущей силой подлинного духовно-культурного возрождения.
Духовенство все более проникалось светскими интересами. Подобно тогдашней знати, оно стало проводить время в пирах, охоте и войнах. Образованность среди клира катастрофически падала, а алчность и распутство процветали.
В этот период особенно возросла роль монашества, как носителя просвещения, как института, чуждавшегося мира и его соблазнов. Монашество было призвано стать оплотом Церкви в суровые дни раннего средневековья. Однако по-разному понимая цели и характер своего призвания, прежнее монашество не представляло единой духовной силы и было достаточно разобщено. Монашеству требовался новый устав, который бы строго регламентировал все стороны его жизни и четко определил его место в жизни Церкви и общества. Создать такой устав выпало на долю св.Бенедикта Нурсийского.
Св.Бенедикт Нурсийский (ок.480 - ок.543) и западное монашество
Монашество, под руководством св. Афанасия Александрийского и св. Василия Великого, было главной опорой Церкви на Востоке. Точно так же стараниями Бенедикта из итальянского города Нурсии оно стало играть важнейшую роль в духовной жизни Запада.
Будучи еще совсем юным, Бенедикт вел аскетическую жизнь. Жил он в пригородах Рима. К 30 годам стал аббатом монастыря. Он повел решительную борьбу со злоупотреблениями и светскими нравами, которые к тому времени проникли за монастырские стены. Но монахи не собирались отказываться от сытой и удобной жизни. Бенедикту пришлось снова удалиться в места своих юношеских подвигов. Вскоре к пещере, где жил молодой отшельник, стали стекаться люди, жаждавшие духовного утешения. Многие из них селились здесь же, в той благодатной атмосфере, которая царила около св. Бенедикта. Так появилось несколько новых монастырей. Но не обошлось без интриг, и Бенедикт с несколькими друзьями около 520 года поселился на горе Монте-Кассино. Там он начал активную миссионерскую деятельность и на месте храма Аполлона построил обитель, где прожил до конца дней. В этой обители он и создал свой знаменитый "Устав монастырской жизни".
Подобно восточным подвижникам, Бенедикт предписывал всем монашествующим заниматься физическим трудом. "Праздность есть враг души, -- говорил он, -- и вследствие этого братья должны заниматься разною работою, а в известные часы — чтением священных книг". Бенедикт определил два основных занятия монахов - помимо физического труда они должны были заниматься просвещением и духовным образованием и, конечно, строго соблюдать часы молитвы. Устав св.Бенедикта был достаточно суров, что соответствовало задачам монашества того времени. Многие его положения, кажущиеся ныне несколько странными, вытекали из условий жизни того времени: так, монахи должны были спать одетые и с ножами за поясом, чтобы быть готовыми отразить внезапное нападение разбойников. Они должны были носить самую простую одежду, ограничиваться минимальным количеством еды. На сон отводилось только несколько часов: ночью монахи служили длинные службы. Однако устав св.Бенедикта никак нельзя назвать жестоким и бесчеловечным. Он не содержит сверхтребований, характерных для раннехристианских аскетов, предписывает проявлять снисходительность к слабым братьям и чередовать труд с кратковременным отдыхом. В предисловии к уставу св. Бенедикт пишет: "Мы желаем устроить школу служения Господу, и мы надеемся, что в этом уставе не заключается ничего жестокого и тягостного".
Монашество, взявшее на себя большую ответственность и призванное играть важную роль в Церкви, должно было быть хорошо организовано. Поэтому св. Бенедикт разрабатывает иерархическую структуру монастырского служения, со строгим и беспрекословным подчинением низших рангом служителей высшим. Бенедикт первым вводит монашеский обет, который, подобно воинской присяге, должен придать большую ответственность вступающему на путь служения и отречения от мира. Согласно уставу, настоятель монастыря не должен злоупотреблять своею властью. Рядовые монахи могут давать ему советы, и он обязан прислушиваться к ним.
Разработанный св.Бенедиктом устав значительно усилил монашество как главный оплот Церкви. Пройдет время, прежде чем исторические условия на Западе заставят пересмотреть монастырские правила, разработанные св.Бенедиктом. Но для кардинальных изменений в жизни и практике Церкви требовались пастыри самого высокого ранга, которые соответствовали бы великим и далеко идущим христианским задачам. Именно таким пастырем стал папа Григорий I, названный впоследствии Церковью Григорием Великим.
Григорий Великий (ок.540 - 604)
Монашество стало истинным очагом церковной жизни, и поэтому именно из монашеской среды выдвинулся молодой и талантливый клирик, которому под именем Григория I суждено будет занять римскую кафедру и стать одним из самых великих пап в истории Церкви.
Григорий происходил из патрицианского рода Анициев, получил прекрасное образование и в молодости был префектом Рима. Но в нем с ранних лет жило стремление к созерцательной и духовной жизни. Как говорит его биограф, "оставив внезапно светский образ жизни, он удалился в монастырь", вступив в орден бенедиктинцев.
Дарования Григория и его подвижническая жизнь обратили на себя внимание папы Пелагия II. Григорий был послан на несколько лет в Византию в качестве представителя римской кафедры. Будучи почетным гостем в богатой восточной столице, он старался вести скромный образ жизни. Сложная дипломатия при дворе, борьба с ересями, отстаивание интересов Рима -- все это блестяще удавалось Григорию . Но лишь тогда он чувствовал себя в родной стихии, когда, по собственному выражению, "бросал якорь у берегов молитвы, в то время как волны светской жизни обуревали его душу". В 585 году Григорий вернулся в Рим и стал аббатом монастыря. Когда в 590 умер папа Пелагий, сенат, народ и клир единодушно возвели всем известного аббата на кафедру св. Петра. Григорий противился избранию всеми силами, но все же согласился стать новым папой. Нелегко пришлось ему на высоком посту. Впоследствии Григорий с грустью заметил: "Постоянно я силился отказаться от мира, от плоти, чтобы духовно созерцать небесное благословение... Но буря искушений мгновенно низринула меня в пучину тревоги и страданий". Действительно, ситуация в этот момент была крайне сложная. Мы уже знаем, как новообращенные страны неуклонно погружались во тьму язычества, как оскудевали в них духовная жизнь и просвещение. Церковь на Востоке все более подчинялась византийскому императору и одновременно теряла связь с германизированным Западом.
Достижение единства Церкви, хотя бы внешнего, становилось первоочередной задачей. Григорий сознавал, что его дарования могут способствовать ее решению. Тем не менее он был далек от политических крайностей большинства своих преемников, и как монах на первое место ставил духовные ценности. "Другие первосвященники, -- писал о нем знаменитый средневековый историк Беда Достопочтенный, -- обращались к тому, чтобы строить и украшать церкви золотом и серебром, он же был весь предан заботам об обогащении души". Глубокое личное смирение и доброта почти никогда не покидали Григория, и в том, что он именовал себя "рабом рабов Божиих", не было никакой фальши - Григорий действительно чувствовал себя призванным служить своим братьям во Христе.
Однако глубокое стремление к единству Церкви не мешало Григорию I отстаивать примат (приоритет) своей кафедры. Град Божий виделся ему единой Церковью, которую он предполагал достичь традиционными методами - продолжением объединительных традиций Римской империи. Естественно, что Рим в его глазах являлся центром и главой христианского мира. И когда византийский патриарх Иоанн стал именовать себя вселенским епископом, Григорий искренне возмутился. В письме к императору Маврикию он с гневом замечает:"Петр получает ключи царства небесного и, несмотря на это, не называется вселенским апостолом, а святейший муж, сотоварищ мой по священству, Иоанн желает называться вселенским епископом!" Так стала зримо проявляться борьба за первенство между константинопольской и римской кафедрами, которая привела затем к печальным последствиям.
Большое значение для христианства имело учение Григория о священстве. Священник, полагал он, должен жить в двух сферах:"стремясь ввысь, не оставлять и ближних своих". При этом священник отличается от мирянина только готовностью без остатка посвятить свою жизнь Богу:"Кто еще не отрешился совершенно от земных страстей, тот пусть отрекается принимать на себя звание посредника или ходатая в Церкви Божией". Всякие представления о каком-то особом превосходстве пастыря над мирянином Григорий решительно отвергал: "Человек превознесен природою только над бессловесными животными, а между собою люди по природе одинаковы и равны". Однако эти важнейшие положения не нашли полного понимания в средневековой церкви: бытовавшие среди новообращенных христиан раннего средневековья языческие представления о священнослужителе, как о некоем маге, имеющем особую связь с Богом, сохранились вплоть до нашего времени.
Значительный вклад, помимо объединительной миссии в Церкви, Григорий Великий внес в упрочение монашества. Известна его миссионерская активность, прежде всего в Англии. Он поощрял реформы в христианской литургии, написал известное духовно-нравственное руководство для пастырей.
Не все в деятельности Григория Великого может быть признано положительным. Прибегая к помощи государства в попытках объединить Церковь, папа Григорий немало способствовал будущему закреплению за Церковью светской власти, превращения папского престола в военно-политическую силу. Провозглашая равенство священников и мирян, он в то же время своими церковными преобразованиями поднимал духовенство на небывалую высоту, фактически наделяя его и светской властью. К недостаткам Григория Великого можно отнести и его пренебрежение искусством, а также дохристианским философским и литературным наследием. Тем не менее папа Григорий был одним из наиболее выдающихся деятелей Церкви, оставивших в ее истории значительный след. Во многом именно благодаря ему были очерчены дальнейшие пути развития Церкви на Западе.
Папское государство и религиозная жизнь Запада в VIII-IX веках
Церковная жизнь Византии отличалась крайне противоречивым характером. Укрепление православной веры, преодоление ересей сопровождались отрывом Церкви от мира, замыканием христианской духовности в стенах монастырей - все это приводило к нравственному упадку в обществе. А что происходило на Западе с Римской Церковью?
Византия, находясь в упадке, тем не менее мечтала покончить с самостоятельностью римского престола и занять, наконец, ведущее положение в жизни Вселенской церкви. Арабы лелеяли замыслы о захвате новых европейских земель. Вторгшееся в Италию еще в конце VI века германское племя лангобардов мечтало о римских сокровищах; опасность их вторжения, как дамоклов меч, постоянно висела над городом. Другие германские племена, франки, были непредсказуемы: в любой момент они могли оказаться и союзниками, и врагами папы.
Когда папа Григорий III мужественно противостоял иконоборческой ереси, усиленно навязываемой Львом Исаврянином, он обратил свои взоры на франков. Франки, посчитал Григорий III, могли бы стать единственными защитниками римского престола от Византии и, главное, от натиска лангобардов. Он послал письмо франкскому полководцу Карлу Мартеллу с просьбой оказать ему помощь, указывая на величие и святость своей кафедры.
Однако на этот раз дело обошлось без вмешательства франков. Флот, посланный Львом Исаврянином против непокорного Рима, был рассеян бурей, а с лангобардами удалось достичь соглашения. Вскоре и папу, и Льва Исаврянина, и Карла Мартелла настигла смерть. В 741 году на римской кафедре оказался папа Захарий I. Видя возрастающее могущество франкских королей и по-прежнему опасаясь происков Византии, папа Захарий включился в активную деятельность по усилению церковной власти среди франков. Он направил к ним епископа Бонифация (680--754), которого впоследствии Церковь причислит к лику святых. Бонифаций всю жизнь мечтал быть миссионером среди язычников и готов был отдать жизнь за проповедь Слова Христова. Но у дальновидного и искушенного в политике папы были иные планы: не столько отвращать крещеных франков от языческого образа жизни, который они фактически вели, сколько распространять и укреплять свое влияние.
Однако Бонифация недаром называют апостолом германцев. Проводя политику объединения под эгидой престола св. Петра, он прежде всего стремился вернуть франков на путь истинного христианства. С этой целью он созвал собор духовенства, на котором запретил священникам ношение оружия, участие в войнах, охотах, а также ввел безбрачие для духовенства.
Тем временем Захарий I, вполне удовлетворенный тем, что франкская Церковь присягнула ему в верности, пошел на еще большее сближение с королем. Теперь престарелый Бонифаций был ему не нужен, и он отпустил его проповедовать язычникам во Фризию, где тот и погиб. Однако плодами трудов Бонифация с успехом воспользовался как сам папа, так и сын Мартелла, Пипин Короткий. Последний, опираясь на возросший авторитет папы, решил добиться трона, свергнув правящую династию Меровингов. Захарий I еще в 752 году официально помазал Пипина на царство руками св. Бонифация, но решительный момент наступил при следующем папе, Стефане II (752--757), когда лангобарды двинулись на Рим. Город св. Петра находился на краю гибели, и Стефан срочно отправился во Францию к Пипину. Здесь произошла их историческая встреча: представители двух в будущем враждебных миров -- Германской империи и папства -- пали на колена друг перед другом, Стефан вторично помазал Пипина и узаконил его династию.
Вслед за этим Пипин появился в Италии, и лангобарды вынуждены были отступить и подписать договор. Но лишь только Пипин удалился, они вновь осадили Рим. Где было искать спасения? В Византии в этот момент царил разгул иконоборцев. Оставался Пипин; папа Стефан посылал ему одно отчаянное письмо за другим, говоря, что король обязан своим коронованием апостолу Петру, но письма оставались без ответа. Тогда хитроумный папа написал послание, которое оказалось действеннее всех предыдущих. Послание начиналось словами:
"Петр, призванный к апостольству Иисусом Христом, Сыном Бога Живаго, трем сиятельным князьям... Мне, Петру, недостойному служителю Бога... Он дал мне моих франков, как мой народ по преимуществу, как моих приемных детей... Не судите иначе, дорогие мои дети, и будьте уверены, что я так же предстою перед вами, как если бы вы видели меня телесными очами, живым и действующим во плоти... Поручаю вам город Рим, овец Христовых, населяющих его, и Святую Церковь, которую Господь предоставил моим попечениям. Спешите, не теряйте ни минуты, летите, чтобы отнять его от неистовства лангобардов".
Это удивительное послание заставило дрогнуть сердца простодушных франков. Войска Пипина двинулись в Италию и разгромили лангобардов. Рим был спасен. Но кроме этого Пипин в благодарность за свое коронование подарил папе те области, которые принадлежали византийскому императору (Равенна, Анкона и 12 других городов). Так, в 756 году образовалось папское государство. Папа стал не только верховным духовным пастырем, но и светским государем. Рим окончательно отделился от Востока.
В 768 году Пипина Короткого, которому папа даровал сан патриция, покровителя Рима, сменил на престоле его сын — умный и решительный Карл Великий (742-814), сразу же обративший на себя внимание всего христианского мира. В Византии образовалась партия, стремившаяся заключить с ним тесный союз. Могучий халиф Гарун-аль-Рашид искал с ним дружбы. Отношения же пап к Карлу было двойственным: он мог стать надежным защитником веры и Церкви, однако успешная завоевательная политика и растущее могущество Карла делали его одновременно опасным противником папства. Тогда хитроумный папа Стефан II вспомнил о "Константиновом даре".
“Дар Константина”
Трудно сказать, когда именно родилась легенда о "Константиновом даре". Ученые до сих пор не пришли к единому мнению в этом вопросе. В этой легенде идет речь о чудесном избавлении императора Константина Великого от проказы по молитвам римского епископа Сильвестра (314-335). В благодарность за исцеление Константин Великий якобы своей грамотой предоставляет кафедре наместников Петра "власть и почести императорские", а также "первенство" в отношении всех церквей. Кроме того, в грамоте говорится: "Мы предоставляем и оставляем блаженнейшему первосвященнику Сильвестру, вселенскому папе, все провинции, Италии и западных областей, страны и государства, и всем божественным нашим и государственным постановлением определяем, чтобы они были в его ведении и в ведении его преемников и обещали навсегда пребывать под властью римской церкви". Отдав, таким образом, римскому престолу все западные земли, Константин Великий, согласно легенде, "удалился на восток".
Первые упоминания о грамоте Константина восходят к началу IX века, и с тех пор она играла важную роль в формировании отношений Западной Церкви и государства. Тем не менее с самого начала документ резко критиковался. На первых порах критики признали недействительным содержание грамоты, не оспаривая ее подлинности; при этом они ссылались на то, что Константин не отказывался от власти над Римом, что он крестился в пору преобладания арианства и т.д. Лишь с XV века подлинность документа подверглась сомнению, а в XIX веке католические богословы окончательно согласились, что документ подложный.
По мнению многих ученых, происхождение грамоты относится ко времени папы Стефана II. Такая грамота могла бы помочь папе подтвердить свое право на земли и власть ввиду возрастающей мощи Карла Великого. Она лишала франкских королей возможности вернуть когда-то "подаренные" земли, а также пресекала притязания византийских императоров на Италию. В переговорах с Карлом Стефан II постоянно упирал на то, что он добивается только восстановления утраченного, дабы "утвердить и поддержать справедливость", - с этой целью он и мог предъявить "грамоту Константина".
Религиозная жизнь в империи Карла Великого
Карл Великий благоволил к Церкви, сравнивая ее с душой, а государство - с телом человека. В лице императора франков римская Церковь, и соответственно папское государство, получила надежного защитника земельных владений. Император узаконил церковную десятину, которой стало облагаться все население. Теперь Церковь концентрировала в своих руках огромные денежные средства.
Тем не менее попытка римского престола утвердиться во власти, даже с помощью легенды о "Даре Константина", практически не удалась.
Приняв на себя миссию "защитника Церкви", Карл быстро подчинил ее себе. Для военного укрепления и политического процветания своей державы он использовал проповедь христианства. Под этим флагом Карл начал опустошительные войны, стремясь покорить всю Европу. Придворный ученый и богослов Карла Алкуин (ок.735--804) возлагал на его походы большие надежды как на средство распространения христианства, и не напрасно: победоносная война с саксами закончилась тем, что саксы приняли христианскую веру и соединились с франками в один народ. Карл Великий подчинил себе всю Италию до Рима, большую часть Германии и всю территорию современной Франции. В "Песне о Роланде" с гордостью говорится, что после похода Карла "язычников там больше не осталось. Все крещены, кто от меча не пал". Такая же судьба ждала и другие народы, покоренные Карлом Великим.
Во внутренней политике Карл показал себя столь же выдающимся государственным деятелем, как и полководцем. Значительно увеличив территорию империи, он стал проводить в жизнь решительные социально-религиозные реформы.
Несмотря на то, что Бонифаций и Пипин ранее всячески стремились поднять нравственный уровень духовенства, ко времени царствования Карла мало что изменилось. Клирики продолжали вести фактически светский образ жизни, увлекались охотой, участвовали в войнах. Распущенность нравов, царившая в обществе, почти в полной мере была присуща и духовенству. Поэтому, будучи решительно настроен продолжить дело Бонифация, Карл не мог опираться во внутренних реформах на клириков. Более того, он совершенно игнорировал авторитет и власть духовенства. Непрестанно читая "Град Божий" блж.Августина, ставший его настольной книгой, Карл мечтал о государственном устройстве, где сосуществовали бы две власти - светская и духовная - но при непременном господстве власти светской. Вместе с тем нельзя недооценивать, что Карл Великий воздвигал государство на религиозном фундаменте; для него было очевидным, что государственное устройство должно подчиняться христианским принципам. Тот факт, что Карл хотел принять мператорскую корону от папы, говорит о многом.
Карла Великого, несомненно, можно назвать одним из выдающихся христианских правителей в истории. Человек острого ума, широких взглядов, обладавший многочисленными талантами, он, казалось, был призван осуществить закладку фундамента для Града Божьего на земле, построения "христианской империи". Несмотря на то, что Карл христианизировал народы Европы с помощью меча, он вместе с тем приложил огромные усилия к духовному исправлению общества и Церкви. Карл всячески способствовал повышению уровня пастырской проповеди, которая должна была стать доступной простому человеку и служить ему руководством в жизни. Он категорически запретил духовенству принимать участие в светских делах: торговле, войнах, а также посещать харчевни и кабаки. Симония, то есть продажа церковных должностей, строго наказывалась. Карл поощрял благотворительность, заботу о бедных. Образ идеального Града Христова стоял перед его мысленным взором.
Особое внимание Карл уделял развитию культуры. В то время Византия имела безусловное превосходство над Западом в области просвещения, науки и искусства. Когда в Восточной Империи был воздвигнут храм св. Софии, звучали гимны Дамаскина, работали такие выдающиеся богословы, как Максим Исповедник, Феодор Студит, Псевдо-Дионисий Ареопагит, на Западе франки, по их собственному признанию, пребывали во тьме невежества. Карла такое положение никак не устраивало, и он приложил максимальные усилия к развитию религиозной и светской культуры. За 14 лет его правления культура Запада пережила невиданный подъем, получивший название "Каролингского возрождения". Во главе его стоял обладавший энциклопедическими познаниями английский ученый и богослов Алкуин, специально приглашенный Карлом из Йорка вместе с другими известными учеными. Следуя призыву Карла не только не пренебрегать научными занятиями, но со всею кротостью и благими намерениями перед Богом "предаваться им полезно", Алкуин основал дворцовую школу в Ахене, где дети королевской семьи и высших придворных могли получить достойное образование.
Однако просветительская деятельность Алкуина не ограничивалась кругом знати. Опираясь на систему римского образования, Алкуин заложил основы будущих средневековых школ и университетов. Он же ввел начальное образование для народа, основой просвещения которого стала Библия. Именно в этот период Новый Завет начинают переводить на народный язык с непонятной латыни, осуществляется унификация канонического текста Библии, проводится реформа литургии, устанавливается богослужение по единому римскому образцу. По совету Алкуина Карл Великий призвал пап учреждать монастырские школы, чтобы толкователи Священного Писания были образованными людьми.
Преддверие схоластики. Иоанн Скотт Эриугена (ок.810-ок.877)
Усилия Карла Великого и Алкуина по развитию западной культуры дали мощный толчок развитию философии и богословия. В этот период стали закладываться основы схоластики, богословской системы, которая в течение нескольких веков будет безраздельно господствовать в западной мысли. Крупнейшим представителем предсхоластики - так ученые называют период с 800 по 1050 год - стал Иоанн Скотт Эриугена.
Иоанн Скотт Эриугена родился в Ирландии. О жизни его известно не много, зато после него остались многочисленные труды, дающие представление об этом выдающемся мыслителе. Он известен как переводчик на латинский язык Григория Нисского и псевдо-Дионисия. К произведениям последнего он составил комментарии. Известны также комментарии Иоанна Скотта на Евангелие от Иоанна и произведения философа Боэция. Эриугена также написал трактат о свободных искусствах.
В своей работе "О Божественном предопределении", завершенной в 851 году, Эриугена доказывает, что предопределение существует только к добру, но не ко злу. Благодаря дарованной ему свободе воли, человек может грешить - но зло, не являясь физической реальностью, не предопределяется Богом.
Основным трудом самого Иоанна Скотта является "О разделении природы". Написанная между 862 и 866 годами, книга представляет диалог между учителем и учеником и отмечена сильным влиянием латинских и греческих авторов-платоников: блж.Августина, Псевдо-Дионисия, Максима Исповедника. В ней пять частей: в первой автор размышляет о Боге, о Его непознаваемости и о возможностях человеческого языка описать Божество; во второй обсуждаются различные вопросы бытия, сотворенного и несотворимого; третья посвящена проявлениям Бога в мире, а четвертая и пятая связаны с судьбой человека - его изначально безгрешным состоянием, грехопадением и возвращением к Богу во Христе.
Веру Иоанн Скотт считает предпосылкой к знанию, хотя познание Бога невозможно вне Его проявлений. Бог есть "сверх-бытие", "сверх-разум", "сверх-жизнь". Бог присутствует во всем творении, но не сливается с ним: "Он творит все, не переставая в то же время быть выше всего. Таким образом, производит Он все из ничего из своей сверх-сущности". Обладая рационалистическим складом ума, преклоняясь перед разумом, Иоанн Скотт в то же время стоит на пороге, отделяющем рациональное познание от мистического озарения. Разум сам по себе ничто, и только в свете Божественного Слова он может быть принят в качестве руководящего начала. Но что есть Божественное Слово? Прежде всего, это боговдохновенное Священное Писание. С другой стороны, в соответствии с представлениями Церкви того времени, Божественное Слово было неотделимо от авторитета Церкви и ее учителей. Однако разум каждого человека Эриугена рассматривает как первичный по природе, отдавая ему предпочтение перед наследием отцов Церкви. Таким образом, Эриугена выстраивает иерархию постижения смысла: самое высшее - это Священное Писание, затем идут разум и авторитет отцов.
Труды Эриугены ожидала трудная судьба. Работа "О Божественном предопределении" была осуждена поместными соборами IX века. Представления философа о всеприсутствии Бога в мире вызвали обвинения в пантеизме: главная книга Эриугены "О разделении природы" была осуждена поместными соборами XIII века, приговорена к сожжению. Впервые напечатанная в Оксфорде в 1681 году, она она была тут же помещена в "Индекс запрещенных книг". Хотя элементы пантеизма действительно сильны в произведениях Эриугены, и через них проникли не только в средневековую, но в ренессансную и даже современную мысль, его синтез теологии и неоплатонических идей явился важной вехой в развитии западноевропейской философии.
Конец империи Карла Великого
При всех видимых достижениях Карла его замыслы по созданию просвещенной и счастливой христианской империи не удались, более того, привели к довольно печальным результатам. Когда император распространил свою власть на Италию, римский престол, избежав таким образом византийского диктата, попал под диктат германский. Отводя папе римскому почетное место, Карл гораздо выше ставил самого себя. Подобно византийским императорам, он полагал возможным давать Церкви указания по догматическим вопросам. Когда же в 800 году папа Лев III возложил на него, тогда еще короля, императорскую корону, Карл фактически стал диктатором в создаваемом им "Граде Божием", а папы — лишь игрушками в замыслах императора. Объявляя христианство государственным законом, Карл ввел наказание за его нарушение. Вследствие этого западное христианство, подобно византийскому, стало чисто внешним, легко управляемым атрибутом государственной власти.
Неудивительно, что подобное христианство не стало внутренним религиозным стержнем империи. После смерти Карла Великого она стала приходить в упадок. Уже в 817 году сын Карла Великого, Людовик Благочестивый, разделил империю между тремя сыновьями, оставив за собой лишь верховную власть. Междоусобные распри внуков Карла Великого привели к новому разделу империи в 843 году (так наз. Верденский договор). На образовавшихся территориях начали складываться будущие крупнейшие европейские государства - Франция, Италия и Германия.
Западная Церковь на рубеже II тысячелетия
С распадом империи Карла Великого папское государство в начале получило некоторые преимущества. Обладая к тому времени определенным влиянием, а также избавившись от диктата всесильного императора, оно стало самостоятельной политической единицей на международной арене. На какой-то период Рим сам начал диктовать военно-политические решения европейским правителям. Однако такое положение продлилось недолго.
Развал империи Каролингов вверг Европу в состояние феодального раздробления и упадка. Появились десятки независимых королевств, которые все более обособлялись и вели между собой непрерывные войны. Вдобавок, Европа непрерывно подвергалась нападениям норманнов, что мешало наладить торгово-экономическую жизнь.
На Риме, который мыслил себя силой политической, такая ситуация отразилась крайне болезненно. Если раньше Карл диктовал свою волю папе, но одновременно и обеспечивал римскому престолу защиту, считая его важным инструментом своей политики, то теперь папское государство оказалось предоставленным самому себе. Священный престол стал местом столкновения интересов феодалов в борьбе за власть и влияние. Это привело к резкому падению нравов высшего духовенства, усилению коррупции. О нравах, царящих в Риме, рассказывали самые чудовищные истории. Епископы, архиепископы, аббаты, подражая светским феодалам, командовали войсками, охотились, жили в роскоши и разврате. Опять широко распространилась симония: стала возможной покупка не только кардинальского, но и папского сана. За 150 лет на престоле св.Петра перебывало 50 наместников.
Еще в 60-х годах X века папа Иоанн XII попытался сохранить раздираемое феодалами папское государство и свою власть. Пользуясь среди клира поддержкой партии реформистов, которая стремилась пресечь злоупотребления на римском престоле, Иоанн XII стал умолять о помощи германского короля Оттона I. Оттон I в это время предпринимал попытки восстановить Римскую империю и продолжить тем самым объединительную политику Карла Великого. Германский король уже захватил Нормандию, разбил сильное венгерское войско; значительные европейские территории попали под его контроль. Зная о глубокой религиозности Оттона I, реформисты в Риме надеялись, что приход короля восстановит авторитет папства. В итоге Оттон I двинулся в Италию и, разгромив войска феодалов, в 962 году был коронован Иоанном XII императорской короной. В том же году было провозглашено создание Священной римской империи во главе с германским королем. Перед этим по специальному договору Оттон I признал притязания папы на светские владения в Италии, но верховным сеньором этих владений провозглашался император. Вводилась обязательная присяга папы императору, что и являлось выражением подчинения папства империи. Светская власть, по существу, присвоила себе право "инвеституры" - назначения и утверждения в сане иерархов Церкви. Во время соответствующей церемонии епископ должен был преклонить колени перед светским государем и получить от него кольцо и посох в знак своей власти. Таким образом, Церковь на Западе попала в полную зависимость от государства.
Клюнийская реформа и новая социальная политика Церкви
В условиях, казалось бы, полнейшего церковного упадка, на рубеже X и XI веков в Западной Церкви началось реформаторское движение за ее оздоровление. Центром такой борьбы стал монастырь Клюни во французской Бургундии.
Клюнийская реформа должна была укрепить церковную организацию, привести в порядок ее материальную базу, строго регламентировать отношения Церкви со светской властью. Церковь, полагали реформаторы, должна выйти из-под контроля государства, стать, как когда-то при папе Николае I, могущественной силой. Поэтому папа как наместник Бога на земле провозглашался высшим арбитром в светских и мирских делах.
Монастыри изымались из собственности светских лиц и даже епископов, что способствовало централизации церковного управления.
Помимо укрепления правового и хозяйственного статуса Церкви, клюнийцы требовали коренного изменения ее внутренней, духовной жизни. Они выступали за строжайшее соблюдение церковных обетов, сурово осуждали продажу церковных должностей, обличали нравы духовенства и требовали для него введения безбрачия. В эпоху реформаторского движения началась сначала осторожная, скрытая, а потом и явная борьба с двумя наиболее распространенными и позорными явлениями в средневековой Церкви: ордалиями (судами Божиими) и бесчинствами феодалов.
"Суды Божии" заключались в проверке невиновности подсудимого огнем, водой, раскаленным железом и другими варварскими способами. Вера в правомерность таких методов испытания была чрезвычайно сильна, и Церкви стоило большого труда приостановить ордалии: ненависть к ведьмам и еретикам, проистекавшая из языческих суеверий темного, необразованного народа, была повсеместной. Так, по сообщению одного из средневековых монахов, в XI веке "по приказанию короля и определению народа" было сожжено несколько вольнодумцев (через несколько веков практика сожжения еретиков станет обычным делом).
Надежды клюнийцев в значительной степени были окрашены в мистические тона: к 1000 году ожидалось наступление конца света. В народе возрастало ожидание второго пришествия Христа и установления Его тысячелетнего Царства (такие настроения получили названия хилиастических милленаристских). Усилились аскетические настроения, тяга к чистой жизни, искуплению грехов.
Аскетический идеал многим христианам казался единственным путем спасения, особенно на фоне той бездны одичания, в которую погрузились феодалы и духовенство. Нищенствующие монашеские общины росли с небывалой быстротой. Христиане страстно предались подвигам самоотречения и аскезы, как когда-то, на заре монашества. По всей Европе бродили странствующие проповедники, которые призывали к покаянию и обличали власть имущих; религиозно-мистические чаяния смыкались со стихийными требованиями социальной справедливости. Так началось мощное народное религиозное движение, завершившееся лишь в XIII веке.
Церковь под влиянием клюнийцев не осталась в стороне от зова времени и пыталась преодолеть или хотя бы ослабить нравы, царившие среди феодалов по отношению друг к другу и особенно к бесправным беднякам. В 1024 году поместный собор запретил войну и военные действия, по меньшей мере в течение одного дня в неделю, и провозгласил "анафему тому, кто грабит имущество бедных". Собор 1041 года подробно разработал систему периодических перемирий, так называемого "божьего мира". Событие это имело немаловажное значение в феодальном обществе, где непрерывно велись войны "всех против всех". Уделяли большое внимание клюнийские монахи и образованию клира, для чего при монастырях были организованы школы подготовки духовенства, отличавшиеся строгой дисциплиной.
Представление о необходимости существования мира в лоне христианской Церкви, с одной стороны, и уверенность в первенстве кафедры св. Петра, с другой, привели к возрождению среди клюнийцев прежней идеи о построении Града Божьего. Человечество, полагала Церковь, должно жить единым союзом под знаменем Боговластия, теократии. Однако под Градом Божиим понималась видимая Церковь, церковная организация, - отсюда вытекала необходимость достижения политической свободы и независимости Церкви. Осуществить столь грандиозные планы можно было только под руководством необычайно сильной личности, которая соединяла бы в себе твердость и дальновидность политика с приверженностью лучшим культурным и религиозным традициям. Такую личность Церковь обрела в лице клюнийского монаха Гильдебранда, будущего папы Григория VII.
Григорий VII (ок.1020-1085)
Будущий папа родился в бедной итальянской семье, в городе Тоскане. Подобно апостолу Павлу и Иоанну Златоусту, он был маленького роста и довольно невзрачен на вид. Образование получил в монастыре св.Марии в Риме и был посвящен в монахи бенедиктинского ордена.
На горячую и впечатлительную натуру юного монаха (недаром он выбрал для себя имя Гильдебранд, что означает яркое пламя) глубокое впечатление произвели реформаторские начинания клюнийцев. С тех пор он вынашивал грандиозные планы по реформированию Церкви. Благодаря выдающимся способностям и известности, Гильдебранд в 1046 году стал помощником папы Григория VI и остался при нем во время изгнания его в Германию. После смерти Григория VI он поселился в одном из клюнийских монастырей, где получил нравственную закалку и стал еще более бескомпромиссным: так, когда император поставил папой клюнийца Льва IX, Гильдебранд, по-видимому, настоял на том, чтобы новоизбранный папа спросил согласия народа. Лев IX явился в Рим в сопровождении Гильдебранда, в одежде кающегося, и объявил, что не займет престола, пока народное собрание не снимет с него вины поставления светским лицом. С этих пор Гильдебранд стал самой влиятельной фигурой, во многом определявшей реформаторскую политику нескольких пап. Отказавшись претендовать на святой престол, он, будучи архидиаконом и занимая должность папского казначея, фактически осуществлял контроль над выборами очередного папы.
После смерти Льва IX в 1054 году в атмосфере внутренних смут, междоусобиц и анархии он развернул кипучую деятельность. Полагая реформирование Церкви слишком важным для судеб мира, Гильдебранд в своей борьбе широко использовал все возможности, в том числе и достаточно сомнительные. Так, чтобы подорвать зависимость св.престола от итальянских феодалов, архидиакон щедрыми денежными подачками настроил население Рима против папы Бенедикта X, поставленного баронами. Гильдебранд принес его в жертву своему делу. Папа был низложен и умер нищим в приюте для бедных, а феодалам отныне было запрещено выбирать папу. В результате традиция симонии Гильденбрандом была успешно преодолена.
В другом случае кардинал Гумберт (это имя мы еще упомянем, когда речь пойдет об окончательном разделении церквей), сторонник целибата, посоветовал Гильдебранду запретить мирянам посещать службы женатых священников и всячески их унижать. С этой целью были задействованы шайки потаров (оборванцев), занимавшихся грабежами по всей Италии. Идея Гумберта привела к успеху - медленно, но верно целибат закреплялся в церковной практике.
После смерти папы Александра II в 1073 году Гильдебранд наконец сам согласился занять папский престол под именем папы Григория VII. С этого момента началась его активнейшая церковно-политическая деятельность, во многом определившая судьбы Церкви, да и Европы в целом.
Первым этапом его деятельности в качестве папы было окончательное запрещение браков среди духовенства. Он считал необходимым оcвободить священнослужителя от семьи, которая отвлекала его от духовных дел. Стремление повысить нравственность клира вылилось в массовую борьбу с женатым духовенством. Это были самые мрачные страницы деятельности Григория: имели место грабежи, поджоги, убийства женатых священнослужителей. Тщетно сыпались на папу проклятия и пророчества; но он оставался верен себе: "цель оправдывает средства".
Теперь Григорию оставалось реализовать последний, самый трудный пункт своей программы - возвысить римский престол на прежнюю высоту. Неуклонно проводя политику подчинения светского государства св.престолу, папа развил активнейшую внешнеполитическую деятельность. Он вел переговоры с Византией и даже наладил контакты с князьями Руси. Испанцев он уверял, что их Церковь основана Петром и Павлом, и поэтому неизбежно входит в юрисдикцию Рима. В польском королевстве, где влияние Рима значительно усилилось, Григорий отлучил от Церкви и низложил короля Болеслава Смелого, давая понять, что папа есть царь царей, а римская Церковь — мать церквей.
Однако мечта о всемирной власти первосвященника, объединившего в своих руках оба меча, духовный и светский, неизбежно должна была столкнуть интересы Григория VII с Германской империей, которую не устраивало подобное положение вещей. Началась борьба не на жизнь, а на смерть.
Император Генрих IV не только не согласился прекратить практику продажи духовных должностей, но и, созвав в 1076 году Собор в Вормсе, отверг папскую власть. В ответ папа отлучил его от Церкви, сняв со всех немецких феодалов обязательство в верности Генриху. "Папа скорее пожертвует жизнью, чем оставит королевский венец на главе нераскаянного грешника", -- заявил Григорий. Генриха покинуло большинство вассалов, и его положение стало безвыходным. Чувствуя, что с папой бороться трудно, он сам отправился в Италию и прибыл к замку Матильды в Каноссе. Григорий VII укрепился там, ожидая нападения императора, но Генрих, "сняв все королевские украшения, без всякой пышности, с босыми ногами стоял в ожидании приговора римского епископа, постясь с утра и до вечера". Это было кульминацией унижения империи перед папством. После некоторого колебания Гильдебранд простил Генриха.
Однако смирение Генриха оказалось показным. Как только политические обстоятельства изменились в его пользу, конфликт вспыхнул с новой силой. На этот раз успех был на стороне исператора. В Риме начались беспорядки, и папе пришлось обратиться за помощью к норманнам, которые, идя к нему на помощь, попутно грабили целые области. В конечном итоге Григорию VII пришлось бежать с немногими друзьями; смерть застала его в то время, когда на римском престоле уже сидел новый папа.
Несмотря на поражение Григория VII, его идея освобождения Церкви от государственной зависимости уже обрела плоть и кровь и получила окончательное утверждение на I Латеранском Соборе 1123 года. Реформы, которые отстаивали Григорий VII и клюнийцы, оказали важнейшее влияние не только на положение Церкви по отношению к светской власти, но и привели к глубоким положительным изменениям во внутренней жизни Церкви, ее духовном и культурном облике.
Развитие философии и богословия на Западе. Ансельм Кентерберийский
Никакие реформы не дали бы результатов, если бы Западная Церковь не осознала, что необходимо поднимать религиозную культуру народа и способствовать просвещению суеверных и неграмотных масс. Помимо организации школ для духовенства, в монашеских кругах начали изучать античную философию, читать произведения еврейских и арабских мыслителей. В просветительской деятельности поддержку монахам оказывали и некоторые папы, особенно Сильвестр II, занимавший римский престол c 999 по 1003 год, а позже и Григорий VII.
После периода упадка в монастырях и церковных школах реформированный клир ревностно занялся науками. Тип епископа-солдата уходил в прошлое. Уже к концу XI века в Западной Церкви появилось больше выдающихся философов, богословов, историков и поэтов, чем за несколько предшествующих веков.
Духовное и культурное наследие Церкви подготавливалось в тиши монастырских школ и библиотек. Особенно прославилась монастырская школа в Санкт-Галлене, на территории нынешней Швейцарии. В ней велась основная работа по переписке книг. Монахи-переписчики пользовались особым уважением: для их работы всегда был готов отдельный зал, а над столом висели изречения, подобные следующему: "Чудесное занятие -- писать книги, и пишущего ждет верная награда". Переписчики были окружены ореолом благочестивых легенд. Так, про одного монаха рассказывали, что когда у него догорела свеча, пальцы его засияли таинственным светом. Монастырские библиотеки хранили огромные коллекции сокровищ мировой культуры; помимо христианской, здесь были представлены произведения античной и арабской литературы. Книжным делом занимались не только монахи, но и монахини.
В монастырских школах вырабатывались новые педагогические принципы обучения. Если раньше успех воспитания видели в суровости учителя, то теперь влиятельные мыслители, в частности, знаменитый философ и педагог Ансельм Кентерберийский (речь о нем пойдет чуть ниже) восстал против мнения, что основа воспитания -- плетка; он особенно настаивал на предоставлении ученикам свободы в развитии. Искусственные и суровые условия, по его словам, калечат души.
В сфере богословия ученые искали ответы на наиболее волнующие проблемы нравственно-религиозной жизни, на хилиастические настроения и аскетические движения, возникшие в ответ на упадок предыдущих веков.
Новые задачи, которые поставили перед Церковью клюнийцы и папа Григорий VII, требовали большой теоретической, умственной работы. Философские споры уже начали вновь волновать умы и требовали разрешения. Переводы греческих писателей, особенно Иоанна Дамаскина, давали Западу неисчерпаемый источник новых идей и размышлений. Бурный рост арабской философии требовал достойного христианского ответа. Философы искали новые формы выражения богословских понятий, прежде всего задаваясь вопросом о границах познания, о соотношении разума и веры.
Свое наиболее полное выражение философско-религиозные искания эпохи нашли в системе выдающегося философа и богослова Ансельма, епископа Кентерберийского (ок.1033--1109).
Ансельм прожил долгую и богатую событиями жизнь. Он был видным церковным деятелем и мыслителем, проводником идей Григория VII в Англии. В 1099 году он предпринял попытку соединения церквей, а незадолго до своей смерти стал свидетелем первого потока крестоносцев, двинувшихся в Палестину.
Ансельм снова в полной мере ввел в богословие идеи блж.Августина. Отдавая дань зарождавшемуся увлечению рационализмом, Ансельм стремился доказать Бытие Божие простым рассуждением. Сначала Ансельм считал свое желание искушением, но в конце концов изложил в книге "Прослогион" рациональные доказательства Бытия Божия так, как он их видел.
Первое доказательство Ансельма сводилось к понятию абсолютного, совершенного Добра и Блага. Благо проявляется в самых различных фактах бытия. Но оно должно существовать и само по себе, как независимое благое существо. Это Существо и есть Бог.
Второе доказательство связано с причинностью вещей в природе. Всякая вещь в мире имеет причину. Мир же, как сумма вещей, тоже должен иметь причину, но такую, которая сама была бы уже беспричинна и обладала творческой мощью, то есть сама была бы способна стать причиной. Эта безусловная конечная первопричина и есть Бог.
Третье доказательство заключается в понятии и различении степеней совершенства. Один предмет совершеннее другого, а раз есть сравнительное совершенство, то должно быть и несравненное совершенство, которое есть Бог.
Наконец, четвертое доказательство Ансельм излагает следующим образом: "Даже безумец должен признать, что в его уме есть идея о существе, выше которого нельзя представить себе ничего... И, несомненно, что этот объект, выше которого нельзя представить ничего, пребывает не в одном только уме, потому что если бы он пребывал только в уме, то можно было бы, по крайней мере, предположить, что он пребывает также и в действительности. И такое условие делает существо высшим, чем существо, пребывающее только в мышлении...Поэтому-то наверняка существует такое существо, выше которого ничего нельзя представить ни в мышлении, ни действии".
Стремление Ансельма облечь вероучительные положения в рациональную систему приближало средневековую богословскую мысль к святоотеческому наследию. При этом Ансельм вовсе не переоценивал возможности разума. Безусловный сторонник догматического авторитета, Ансельм считал, что его доказательства совершенно не обязательны для христианской веры. Действительно, мученики шли на костры отнюдь не во имя "конечной причины" и "необходимого следствия". Только тогда, когда вера становится живым опытом, она начинает обращаться к разумным, логическим предпосылкам - и вероучение, таким образом, есть лишь теоретическое обобщение, осмысление веры. Уже имея веру, нужно, по словам Ансельма, "познавать то, во что веришь".
Помимо вопросов логического обоснования Бытия Божьего, проявлений Бога в мире, Ансельму Кентерберийскому принадлежат детально разработанные концепции о первородном грехе и Искуплении - концепции, во многом определившие пути развития схоластики.
Своеобразным было понимание Ансельмом сущности зла и свободы воли человека. Если свобода до сих пор традиционно рассматривалась, как свобода выбора между добром и злом, то Ансельм исходил из учений апостола Павла и блж.Августина: все добро исходит от Бога, свобода же - это свобода сохранения добра. Тайна св.Троицы также была предметом размышлений для Ансельма - в Божественном Логосе ему виделись вечное самопознание и самолюбовь Бога.
Если Иоанн Скотт Эриугена только приближался к основным методам и идеям схоластического богословия, то Ансельма Кентерберийского часто называют отцом схоластики. Признанный крупнейшим западным богословом в период между блж.Августином и Фомой Аквинским, Ансельм Кентерберийский оказал значительное влияние на многих выдающихся теологов и философов, в том числе и современных.